Александр Александрович Фадеев "Молодая гвардия"

Александр Александрович Фадеев "Молодая гвардия"

МЕЖДУНАРОДНЫЙ НЕЗАВИСИМЫЙ УНИВЕРСИТЕТ МОЛДОВЫ

АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ФАДЕЕВ

« М О Л О Д А Я    Г В А Р Д И Я »

РЕФЕРАТ ПРЕДСТАВИЛ: КАРП ОЛЬГА

РЕФЕРАТ ПРОВЕРИЛ:

КИШИНЕВ

2008

ПЛАН:

1. БИОГРАФИЯ

2. СОДЕРЖАНИЕ

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

4. БИБЛИОГРАФИЯ

Имя Александра Александровича Фадеева принадлежит уже истории литературы прошлого века. И в то же время для многих из нас он почти современник, со своей летящей походкой, высоким голосом, со своими страстями, радостями и бедами, взлетами и заблуждениями.

В течении многих лет он стоял во главе Союза советских писателей, был одним из его создателей, участником многих творческих дискуссий, полемик и обсуждений. Он самым непосредственным образом причастен ко многим важнейшим событиям нашей общественно-политической и литературной жизни. Сборник своих статей, вышедших в 1957 году, он не случайно озаглавил « За тридцать лет». Более тридцати лет Александр Фадеев – был один из самых активных и деятельных участников литературной жизни прошлого века.

Но для широкого круга читателей Александр Фадеев прежде всего писатель, автор таких прославленных романов, как « Разгром » и « Молодая гвардия ». Они и поныне находятся в живом обращении. Они выдержали проверку временем. Они наше доброе наследие. Они наша классика.

Александр Фадеев необычайно цельный в своих устремлениях писатель.

Каков он, человек будущего, каковы те условия, в которых человеческая личность может, развивается гармонично, обретая черты совершенного, прекрасного человека, - вот те вопросы, которые всегда ставил перед собой писатель.

Он был мечтателем. Он видел жизнь в ее суровой реальности, действительность представала в его произведениях во всей сложности и противоречивости. В одном из писем к А. М. Горькому в апреле 1932 года он писал: « Синтез нужен такой, чтобы соединял всю полноту реалистического анализа и показа всего многообразия и пестроты действительности».

Со всей страстью писателя – коммуниста, со всей убежденностью революционера он стремился приблизить будущее, светлое будущее. В самой современности он хотел увидеть то, что рождалось, что было социально прогрессивным, что приближало к осуществлению высоких надежд и мечтаний. Эта убежденность, эта гуманистическая вера в « осуществимость » прекрасного человека, словно лучом солнца пронизывает самые тяжелые картины и обстоятельства, в которых оказывались его герои.

Для Александра Фадеева характер революционера немыслим без этой устремленности в будущее, без веры в нового, доброго и прекрасного человека.

Характеристика большевика Левинсона, героя романа « Разгром », звучит, по сути, как выражение глубокой убежденности самого писателя, его стремлений, его веры : «…все, о чем он думал, было самое глубокое и важное, о чем он только мог думать, потому что в преодолении этой скудости и бедности заключался основной смысл его собственной жизни, потому что не было никакого Левинсона, а был бы кто-то другой, если бы не жила в нем огромная, не сравнимая ни с каким другим желанием жажда нового, прекрасного, сильного и доброго человека. Но какой может быть разговор о новом, прекрасном человеке до тех пор, пока громадные миллионы вынуждены жить такой первобытной и жалкой, такой немыслимо - скудной жизнью».

Мечта о « добром и прекрасном человеке » становилась действенной силой, она пробуждала нетерпимость к « немыслимо – скудной жизни », давала силу, цель и смысл жизни. Может, поэтому люди революционного дела и стали на всю  жизнь   героями   всех произведений Александра  Фадеева,  начиная    от   ранних   повестей  «  Против    течения  »  (  « Рождение    Амгуньского  полка  » ) ( 1923 ), « Разлив » ( 1922-1923 ) и кончая  незавершенным  романом  « Черная металлургия », над которым писатель работал в последние годы своей жизни.

Сам Александр Фадеев был таким же человеком революционного дела, как и его герои. Вся его жизнь ( 1901-1956 ), обстоятельства ее были таковы, что Фадеев и по условиям его рождения ( в семье сельских прогрессивно настроенных интеллигентов ), и в последующем общении с революционной семьей Сибирцевых подходил к восприятию идей социального неустройства мира. Со школьной скамьи он ринулся в битву; молодого партизана, подпольщика Булыгу, хорошо знали на Дальнем Востоке. Посланцем большевиков Приморья в марте 1921 года он приехал в Москву на Х съезд партии. В числе других делегатов этого съезда он идет на штурм Кронштадта, где вспыхнул контрреволюционный эсеровский мятеж.

Тяжело раненный в бою, он лечился в госпиталях, затем учится в Горной академии. Партия посылает его на юг : на Кубань, в Краснодар, затем в Ростов-на-Дону…

Писатель немыслим вне своей биографии. Все пережитое Фадеевым, весь его жизненный путь был « вровень с веком », с его надеждами и стремлениями, со всем ожесточением борьбы и преодолений. В то же время была одна особенность в характере Фадеева, которая выделяла его среди сверстников и товарищей : талант художника органически соединялся в нем с несомненными способностями организатора, с неиссякаемым стремлением к практическому делу.

Главным своим делом  А. Фадеев  всегда  считал литературу. В одном из « исповедальных » писем ( ноябрь 1944 года ) он писал: « …я сел писать. Дело в том, что, как бы ни складывалась моя жизнь, каким бы я сам ни выглядел перед Богом и людьми, это самое настоящее, большое, правдивое, сильное, глубоко сердечное, что я могу сделать для людей. И я должен был переступить через все и, прежде всего, сделать это, что бы это не погибло в душе моей и для меня и для людей».

Порой возникали драматические противоречия между этим осознанием, этой неистребимой жизненной потребностью « писать » и той громадной практической работой, которую ему приходилось выполнять как руководителю Союза писателей, деятельному участнику общественной жизни.

В этом же письме он говорил с искренним чувством: « …любому делу ( к сожалению, кроме самого главного своего дела), любимому человеку, с которым связывала меня судьба, я, по характеру своему, отдавал всего себя, не щадя сил, беззаветно, во всю силу души и таланта, безжалостно сжигая себя с двух концов, с безграничной щедростью души еще очень нерастраченной, с мыслью, которая в минуты увлечения звенит во мне, как песня: « Ладно, потом разберемся!»

Может, в безоглядности, в увлеченности делом жизни, во всегдашней перегруженности делами и содержится ответ на вопрос, который нередко задают читатели: « Почему так мало написал А. Фадеев?»

Возникает другой вопрос: « А мог ли он жить по-другому ?»

Не без гордости он скажет о себе словами Гете: «…если мы…примемся спокойно за работу…тогда мы приходим к действительному познанию своих сил, убеждаясь, что не только не отстаем от других, но подчас даже обгоняем их ».

И действительно, романы А. Фадеева становились событиями в литературной жизни, вокруг них нередко разгорались споры, они никого не оставляли равнодушным.

Полемическая   направленность   уже  видна   в    самом заглавии романа « Разгром » ( 1925-1926 ).

Если брать чисто внешнюю, событийную канву романа, то это действительно история разгрома партизанского отряда Левинсона. А. Фадеев избирает для повествования один из самых драматических моментов в истории партизанского движения на Дальнем Востоке, когда соединенными усилиями белогвардейских и японских войск были нанесены тяжелые удары по партизанам Приморья.

А. Фадеев, М. Шолохов, Д. Фурманов, А. Серафимович и многие другие писатели, чьи произведения о революции и гражданской войне приобрели мировую известность, утверждали реалистические принципы в искусстве, продолжали и развивали лучшие традиции русской классической литературы, в первую очередь традиции Л. Толстого и А. Чехова.

Для А. Фадеева Л. Толстой долгое время оставался писателем, чье очарование, чье влияние чувствовалось и построении фразы, и в принципах изображения внутреннего мира человека.

Впоследствии, в 1953 году, А. Фадеев в письме А. Упиту не без сокрушения заметил: « Лично у меня смолоду выработалась привычка к довольно усложненной фразе – условно говоря, « толстовского » типа. Это также трудно теперь изменить, как походку. Я часто жалею о том, что эта моя литературная « походка » так мало родственна собственной « походке » Тургенева ( я имею в виду только стиль ) или Пушкину в прозе. И тогда мне приходится беседовать на эту тему с молодежью, я всегда рекомендую им в качестве образцов в области стиля ( верней, стилистики ) – Пушкина, Тургенева, Чехова ».

Удачное композиционное решение, умелое использование важнейшего толстовского принципа « оттенения » характеров, глубокий психологизм позволили А. Фадееву создать драматическое, напряженное до трагизма повествование, в котором характеры и судьбы сплетены в едином бурном потоке революционных событий.

Годы революции и гражданской войны на Дальнем Востоке дают содержание и другому незаконченному роману А. Фадеева « Последний из удэге ».

Тема романа возникла одновременно с « Разгромом ».

« Последний  из удэге »  -  не  « переходной »  роман  от  « Разгрома »  к  « Молодой гвардии », хотя он и не приобрел той известности, которую получили эти романы А. Фадеева.

Внимательный читатель усмотрит в « Молодой гвардии » и поэтические интонации, близкие к иным страницам « Последнего из удэге ». Например, в изображении   отношений   коммунистов – подпольщиков  Валько  и  Шульги   « Молодая гвардия » и Алеши Маленького и Петра Суркова « Последний  из удэге », в авторских отступлениях, обращении к старому другу, - в обоих произведениях звучит настойчивый мотив борьбы, народной общности.

В годы Отечественной войны А. Фадеев работал в Союзе писателей, редактировал газету « Литература и искусство », выезжал на различные участки фронта в качестве корреспондента центральных газет. Результатом трехмесячного пребывания в 1942 году в осажденном Ленинграде и вторичной поездки  туда  же в 1943 году явилась книга очерков « Ленинград в дни блокады » ( 1944 ).

В 1943 году он начинает работу над романом « Молодая гвардия ».

« М О Л О Д А Я   Г В А Р Д И Я »

 

А. Фадееву было легко писать « Молодую гвардию» в том смысле, что работа над « Последним из удэге », над военными очерками по своей содержательности и внутренней поэтической настроенности подготовили его к восприятию жизненного материала, легшего в основу романа.

Когда А. Фадееву передали документальные материалы о подвиге комсомольцев Краснодона, когда он познакомился с оставшимися в живых молодогвардейцами, с семьями погибших, для него стало очевидным, что он не может не написать о « Молодой гвардии ». « Без преувеличения могу сказать, что писал я о героях Краснодона с большой любовью, отдал роману много крови и сердца», - говорил писатель на одной из читательских встреч в 1946 году.

В Краснодон Фадеев выехал в конце сентября 1943 года. Результатом этой поездки были новые материалы: письма, дневники и стихи молодогвардейцев, заметки. Наряду с этим Фадеев изучал военную обстановку, положения на фронтах за период с июля 1942 по февраль 1943 года, знакомился по документам с так называемым административно-хозяйственным управлением немецко-оккупационных властей.

Есть одна особенность этого романа, которая и по настоящее время остается предметом дискуссий и обсуждений.

А. Фадеев в своей работе над романом основывался на документальных материалах, свидетельствах очевидцах. Эта фактическая сторона романа временами весьма заметно сковывала писателя. « Я не имел права « устранить » из романа Виктора Петрова, который играл такую большую роль в освобождении пленных красноармейцев…Мне, как художнику, можно было бы не выводить в романе образ Евгения Мошкова. Но я не имел права забыть о нем, потому что Женя Мошков был одним из руководителей « Молодой гвардии » и директором клуба, который был создан молодежью…так и получилось в романе – с точки зрения художественной – « лишние » действующие лица. И каким бы ни обладал я мастерством и опытом, но все равно я не имел ни времени, ни возможности, ни места для того, чтобы показать всех своих действующих лиц полнокровно. В то же время я не имел права их устранить», - говорил А. Фадеев в 1947 году.

Эти противоречия фактов действительности и художественной реальности, точнее, действительности, претворенной художником в новый мир жизни, - в самой природе искусства. Они до конца не были преодолены А. Фадеевым. И не только потому, что некоторые факты ему не были известны. Даже во второй редакции романа, вводя ряд новых фигур, руководителей большевистского подполья, таких, как Бараков, связанная Полина Георгиевна Соколова,    углубляя  образы  Проценко,  Лютикова,  А.  Фадеев  не  до  конца « раскрыл » историю « Молодой гвардии ». Например, ряд новых важных фактов содержится в книге « Новое о героях Краснодона », из которой мы узнаем о роли Виктора Третьякевича в организации « Молодой гвардии », об истинных предателях, о поведении молодогвардейцев в гестаповских застенках…

К роману А. Фадеева нельзя подходить как к документальному произведению об истории « Молодой гвардии » из Краснодона. В письме к А. Жданову еще в 1948 году А. Фадеев определенно заявил: «…я не писал истории « Молодой гвардии », а писал художественное произведение, в котором, в котором наряду с действительными героями и событиями, наличествуют и вымышленные герои и события. Само собой понятно, что иначе и не может быть создано художественное произведение».

Действительность романа А. Фадеева это не только фактические события, реально существовавшие лица. История « Молодой гвардии » Краснодона, - это и более широкая действительность Отечественной войны, потому что искусство обладает волшебной способностью превращать частное во всеобщее, в единичном вскрывать типическую сущность.

Как показало дальнейшее изучение событий Отечественной войны, создание подпольной молодежной организации было явлением весьма распространенным, типичным. Молодые люди, оставшиеся в тылу на оккупированной территории, зачастую по возрасту не подлежащие еще призыву в армию, создавали свои организации и вместе с подпольщиками и партизанами вели борьбу против фашистских захватчиков. Написано уже не мало документальных произведений о комсомольском подполье в Таганроге, Полтаве, Одессе, Крыму, в Белоруссии. В маленьком городке Темрюке расстрелянные фашистами комсомольцы-подпольщики покоятся в братской могиле рядом с могилами большевиков, погибших в годы войны.

В истории подпольной молодежной организации, созданной в небольшом шахтерском городке, А. Фадеев увидел одно из проявлений народной войны, увидел « новые чувства », новый облик поколения, сформировавшегося в тридцатые годы. Он увидел в их жизни, в их мужестве и отваге осуществление нравственного идеала « доброго и прекрасного человека », историческую преемственность лучших черт нескольких поколений революционеров. В этом подлинная реальность романа А. Фадеева, а не в частном соответствии или несоответствии некоторым событиям и героям « Молодой гвардии » города Краснодона.

Роман А. Фадеева пронизан чувством осознанного историзма, его интересуют судьбы поколений, характер общественных связей, сложившихся в Советском государстве, социально-психологический облик молодого поколения. Эти историко-социальные стороны содержания романа воплотились в его своеобразной композиции.

Роман построен на резком контрасте двух миров: мира социализма, советской действительности и мира капитализма, мира фашистских захватчиков и их пособников. Несовместимость этих миров реализована не только в противопоставлении социальных и нравственных идеалов, судеб, характеров, она воплощена и в контрастной эмоционально-стилевой атмосфере всего романа.

Социально-нравственный контраст закреплен историческим « разрезом », изображением судьбы поколений - историей семей. Это не предыстории героев, обычные для жанра романа, а своеобразная историческая биография молодого поколения, исследования среды, меры ее влияния на формирование характеров молодогвардейцев.

Изображая представителей старшего поколения, дедов и бабушек, помнящих еще царскую Россию, А. Фадеев создает впечатляющую историческую перспективу того пути, который прошло советское общество. Памятные годы гражданской войны живут и в лирических отступлениях автора – повествователя, и в воспоминаниях, раздумьях Матвея Шульги, Проценко, в развернутой истории Лизы Рыбаловой – матери Володи Осьмухина, и многих других героев. Годы созидания, годы строительства социализма – в биографиях отца Любы Шевцовой, в истории семьи Кошевых, в рассказе о бабушке Вере, которая принимала участие в создании колхозов.

История организации « Молодая гвардия » обретает в разветвленном сюжете эпическую объемность, историческую глубину, подлинную социальную и психологическую многомерность.

В романе зачастую звучат патетико-романтические интонации, вводятся высказывания, пронизанные чувством гордости « новым человеком », стойкостью и силой его. « Что может быть у нас самого дорогого на свете, - говорит Матвей Шульга в фашистском застенке, - ради чего стоит жить, трудится, умирать? То ж наши люди, человек! Да есть ли на свете  что-нибудь красившее нашего человека?..»

Сходные, по открытости и силе чувства, высказывания принадлежат и безымянному майору, встретившемуся Ване Земнухову и Жоре Арутюнянцу на дорогах отступления, - о молодом поколении, и Олегу Кошевому – о материнских руках… вместе с авторскими отступлениями они образуют заметный эмоционально-стилевой пласт, близкий по своей образности гоголевской поэтике, что само по себе является свидетельством расширения изобразительных средств Фадеева-художника.

Он свободно использует теперь образы, характерные для романтической поэтики. Иногда автору изменяет чувство меры, и тогда, как например, в начале романа, в развернутом сопоставлении Ули Громовой с лилией сквозят черты условной романтизации, утрачивается подлинность переживания.

Высокие моральные качества молодогвардейцев неразрывно связаны с одухотворенной красотой всего облика. Портретные характеристики многих молодогвардейцев построены так, что эстетические оценки как бы предваряют последующее раскрытие нравственной силы. Герои впервые появляются в книге, моральные качества их еще не проверены в суровой борьбе, но автор ставит их в такие положения, раскрывает их так, что у читателя сразу же пробуждается чувство внимания, доверия, любви.

Эти описания отличаются повышенной эмоциональностью, художник смело использует необычные сопоставления, ставит своих героев в исключительные ситуации. Зачастую мы их видим как бы со стороны, глазами другого человека, чувство его определенным образом воздействуют на чувство читателя, увеличивают силу непосредственного восприятия.

Олега Кошевого мы увидели впервые глазами Ульяны Громовой – девушки высокой душевной настроенности, повышенной впечатлительности. И это оправдывает те романтические краски, которыми художник создает облик будущего отважного комиссара « Молодой гвардии ».

Олег   останавливает   понесших    во    время    бомбежки  лошадей.  Уля « увидела меж конских голов с взметенными гривами и оскаленными пастями его очень юное, свежее, сверкающее глазами, с выражением необычайного напряжения силы, с румянцем на щеках, скуластое лицо».

Чисто портретные детали естественно сливаются с описанием того впечатления юной силы и отваги, которое произвел Олег. Оно-то и должно было в первую очередь воздействовать на читателя, создать у него ощущение, что перед нами мужественный, сильный человек.

Необычайная ситуация, реально вполне мотивированная ( налетели вражеские самолеты, стали бросать бомбы, кони испугались, понесли), лишь отчетливее, ярче должна была выделить эти качества героя, которые в обычных обстоятельствах могли и не быть так скоро и так полно открыты. Она как бы подготовляет нас к пониманию того, что герою предстоит в жизни совершать нечто особенное. Он обладал великолепными организаторскими способностями, серьезный, ответственный, сильный духом.

Романтическая приподнятость, поэтичность свойственны и портретным описаниям Ульяны Громовой, Любы Шевцовой. Они являются в романе в сиянии молодости, красоты, нетронутой свежести и чистоты.

Ульяна Громова, увидев малознакомую ей раньше Люду Шевцову в трудную минуту эвакуации родного города, вспомнила « эту девушку кружащейся в вальсе…Девушка кружилась на сцене и пела, кружилась в зале и пела, она кружилась до утра со всеми без разбора, она никогда не уставала и никому не отказывала покружится с ней, и голубые ее глаза, ее маленькие ровные белые зубы сверкали от счастья. Когда это было? Это было, должно быть, перед войной, это было в той жизни, это было во сне ».

Очевидно, что и в данном случае дело не в конкретных приметах внешнего облика Любы Шевцовой ( голубые глаза, маленькие ровные белые зубы ), которые затем несколько раз будут повторены в портретных описаниях. Художнику важно уже с первого знакомства с героями возбудить особенное чувство внимания и веры.

Но красота героев « Молодой гвардии » это не только красота молодости, душевной чистоты, свежести – это красота людей нового мира, готовых на подвиг, на борьбу.

А. Фадеев говорил,  что  в  романе только Уля Громова и Люба Шевцова « изображены красивыми, и они действительно красивы…всех остальных – и девушек и юношей – я изображаю с вполне естественным чувством любви к ним, - вот вам и кажется, что все они красивы. Чем же красив например , Сережа Тюленин? Я этого нигде не говорю. У него душа красивая!».

Такой подход определяет эстетические оценки автора, они проникают собою всю образную ткань произведения.

Уля Громова на первых страницах романа сравнивается с лилией. Но так как в этом описании выразилась лишь одна сторона характера, писатель через некоторое время вновь показывает нам Ульяну, но в совсем иных обстоятельствах. Докатилась война до Краснодона, поспешно эвакуируются предприятия и учреждения, взрываются шахты: « …ревя моторами, один за другим прошли три немецких пикировщика…И в это мгновение генерал увидел на самой обочине шоссе одинокую стройную девушку в белой кофточке, с длинными черными косами…С бесстрашным мрачным выражением проводила она глазами этих промчавшихся над нею раскрашенных птиц с черными крестами на распластанных крыльях, летевших так низко, что, казалось, они обдали девушку ветром».

Мы увидим Улю глазами генерала, и этот взгляд со стороны человека бывалого и мужественного, а именно таким был он, командир дивизии, прикрывавшей подступы к Краснодону, должен был помочь читателю увидеть ту мужественную готовность на любые испытания, с которой встречала эта девушка вражеское нашествие.

Именно Уля Громова по поручению « Молодой гвардии » ведала работой против вербовки и угона молодежи. Она писала и выпускала листовки, устраивала на работу тех, кому грозил угон, по необходимости прятала по хуторам сбежавших.

Она, как и многие молодогвардейцы, скрывала от родных свою принадлежность к « Молодой гвардии », родители потеряли свое влияние на девушку, а отец как-то даже стеснялся ее и больше молчал.

Очевидно, что эстетическая трактовка писателя как бы предваряла, опережала последующее изображение конкретных обстоятельств борьбы, в которых будет раскрыта моральная сила молодогвардейцев, их превосходств над фашистскими завоевателями.

Но уже теперь, в преддверии стремительно разворачивающихся драматических событий, они прекрасны – эти дети нового мира, так просто,  так естественно вступившие на неизведанный и опасный путь, который для многих из них, почти для всех, закончился трагической гибелью.

Готовность на борьбу, юная отвага во имя защиты Отечества раскрываются писателем как прекрасные человеческие качества. Именно  они придают героям « Молодой гвардии » особое обаяние и силу. Когда Валя Филатова, подруга Ули, покоряется тяжелым обстоятельствам, смиряется с ними, отказывается от борьбы, она сама чувствует, что « отказывается сейчас от чего-то самого большого и светлого в своей жизни, дальше оставалось что-то очень серое и что-то неизвестное и ужасное».

Героев « Молодой гвардии » поднимает в бой « большой и светлый мир » подлинно человеческого и прекрасного, активная и целеустремленная сила, беззаветная самоотдача. В каждом из них эти качества преломлялись в глубоко индивидуализированном характере.

Эмоционально-стилевое содержание авторских описаний меняется в зависимости от характера героя, от обстоятельств его жизни.

«…Чуть курчавые, должно быть женские волосы, сильная, грубоватая складка губ, тонких, немного выдавшихся вперед, - казалось, под губами немного припухло » - таким увидела Валя Борц Сергея Тюленина. « В задранной на затылке кепке, с лицом давно не мытом, но полным выражения благородной мальчишеской отваги, со смеющимися поблескивающими во тьме глазами » ночью вскочил в машину, везущую из совхоза краснодонских школьников.

Конечно же, портрет Сергея в сравнении с описанием Олега Кошевого отличается гораздо большей предметностью, большей реалистической детализацией.

Но   при  всей  « романтичности »   первого  появления  в романе Олега и « реалистичности » Сергея их описания объединяет единство эстетического отношения автора. « Выражение благородной мальчишеской отваги » - эта деталь открывает в подчеркнутой будничности внешнего облика Сергея то самое существенное, что выдвинет его на одно из   первых  мест   среди  героев « Молодой гвардии ».

А. Фадеев решительно возражал против обвинений в идеализации герое романа. Он говорил о том, что для понимания характера и изображения важно учитывать те чрезвычайные обстоятельства, в которых оказались герои его романа, « Разве вы не знаете, - спрашивал писатель на одной из читательских конференций в 1947 году, - что настоящий человек пробуждается в самых лучших своих сторонах, когда стоит перед большим испытанием?

Изображая молодогвардейцев, пришлось отбросить мелкое, лишнее, повседневное и рассказать главное. В этом состоит задача всякого истинного художественного произведения ».

Писатель утверждал свое право писать « с любовью » писать о своих героях. « Когда хотите изобразить человека с любовью, показать его настоящие, подлинные черты, это не значит, что вы должны замалчивать в человеке его недостатки, а это значит, что способ изображения должен быть такой, когда недостатки не мешают читателю любить этого человека ».

Этот принцип изображения, последовательно проведенный в романе, привел к замечательному художественному результату, к созданию впечатляющих образов Любы, Ульяны, Сергея. Менее яркое впечатление, которое оставляет Олег, вытекает из статичности, отсутствия внутреннего движения, когда главное в характере временами декларируется, а не раскрывается с необходимой разносторонностью.

Драматические события 1942 года, когда происходили кровавые сражения на Дону, под Сталинградом, предстали в романе Фадеева трагической историей « Молодой гвардии » города Краснодона. Маленькая точка на огромной карте событий стала тем притягательным пунктом, который позволил художнику раскрыть в малом величие и историческую значимость происходящего.

Несмотря на то, что жители Краснодона оказались на оккупированной территории под властью завоевателей, они вступают в борьбу и одерживают в ней, прежде всего, великую нравственную победу.

Они превосходят завоевателей силой духа, силой новой морали, и это моральное превосходство проявилось и не могло, не проявится и в героических действиях подпольщиков, и в тех повседневных отношениях, в которые неизбежно вступают завоеватели с населением захваченных областей.

А. Фадеев изображает фашистских захватчиков такими, какими их увидели советские люди, и этот безжалостный, призирающий взгляд людей другого, высшего мира обнажал безнравственность и преступность всех их действий, поступков, всего их облика.

С подлинной свободой большого художника он создает различные типы и характеры: от фашистского генерала до рядового солдата. Они предстают перед нами в различных ситуациях, воссозданные с такой реальной силой, что возбуждают почти физическое ощущение достоверного. Но в каждом из них мелькали, проявлялись те черты, вполне правдоподобные, хорошо мотивированные, которые приметно искажали физический облик, придавали ему нечто уродливое, безобразное.

Если в описаниях молодогвардейцев на первый план выдвигались черты внутренней силы, духовной красоты, то в описаниях врагов отсутствует всякий намек на духовную жизнь, на самую возможность ее.

Комендант города штурмфюрер СС Штоббе « был апоплексичен, каждый ус его с проседью был туго закручен, как хвост морского конька, одутловатое лицо его, покрытое мельчайшей сетью желто-сизых прожилок, было налито пивом, а выпученные глаза были того мутного бутылочного цвета, в котором нельзя отличить белка от роговицы ».

Штоббе, сохраняя внешние приметы человеческого, превратился, в сущности, в аппарат, потребляющий еду и напитки, предпочтительно немецкое пиво, оттого глаза его мутного бутылочного цвета, напоминают безжизненные точки. Достаточно вспомнить « прекрасные, раскрывшееся от внезапно хлынувшего их них света, повлажневшие черные глаза » Ульяны, чтобы увидеть всю разницу изобразительных средств, которые применял художник.

Преступность, безнравственность фашистских завоевателей так же находит свое выражение в удручающей нечистоплотности, наглости и бесцеремонности. Мотив их физической нечистоты проходит через многие описания.

Наиболее яркого выражения, как бы апогея всего того, о чем говорилось в отдельных сценах и эпизодах, достигает этот мотив нечистоты в описании унтера Фенбонга ( в основу образа Фенбонга, как известно, положен реально существовавший, попавший в плен солдат гитлеровской армии ).

В публицистическом, по характеру изложения, споре, который ведет дурно пахнущий, не мывшейся месяцами Петер Фенбонг с воображаемым джентльменом с гладко выбритым, корректным лицом, в хорошо проглаженных брюках, вскрывается писателем ужасающая связь между этим убийцей и грабителем и приличным, внешне вполне респектабельным дельцом капиталистического мира.

Предельно чистоплотный генерал Венцель и унтер Фенбонг, в сущности, связаны одной эстетической трактовкой писателя. Уже в произведениях Л. Толстого, в частности в романе « Воскресенье », подчеркнутая внешняя чистоплотность, « промытость » некоторых персонажей как бы помогали писателю вскрыть их нравственную нечистоту, моральную нечистоплотность.

Несколько раз в романе Фадеева говорится о фашистском генерале как об очень чистоплотном человеке. Он « дважды в день, утром и перед сном, мылся с головы до ног горячей водой. Морщины на узком лице генерала и его кадык всегда были выбриты, промыты, надушены ».

Очевидно стремление художника, силой контраста, подчеркивая внешнюю чистоплотность генерала, показать его моральную ответственность за те дурные поступки, которые творились тысячами фенбонгов по его приказу или с его согласия. Устанавливается единая мера нравственной оценки, которая и определяет единую по существу эстетическую трактовку.

Оправдать, в общем, методы, которыми действовали фашисты, невозможно. Так называемый « частый бредень », отлавливание десятков людей из города и района, допросы и пытки, в попытках хоть что-нибудь узнать о досаждающей им организации. Фашисты и предположить не могли что такой сложной организацией, такие сложные операции совершают совсем еще юные люди.

После того, как молодогвардейцы украли новогодние подарки, немцы специально следили за тем, кто продаст эти подарки, и выследили мальчика, которого действительно отправила на рынок « Молодая гвардия ». Мальчик не выдержал долгих мучений и выдал трех членов организации, одним из которых был Стахович, который и сдал членов « Молодой гвардии ».

« С детских лет он привык считать себя незаурядным человеком, для которого не обязательны обычные правила человеческого общежития ». Стахович « мог даже совершить истерически-героический поступок на глазах у людей, особенно людей, ему близких или обладающих моральным весом, - говорил Фадеев. – но при встрече с опасностью или с трудностью один на один он был трус ».

Еще один пример. В романе с беспощадной правдивостью рассказано о жизни Игната Фомина. Приказ штаба о казни полицая Фомина выполняют под руководством Ивана Туркенича Георгий Арутюнянц, Сергей Тюленин и Радик Юркин.

В Краснодоне не было человека, подобного Игнату4 Фомину. Иван Туркенич сообщает, что в казни двух полицаев в конце сентября 1942 года, в парке, участвовали В. Борисов, В. Пирожок, М. Григорьев и И. Туркенич. Однако Туркенич ничего не говорит о решении штаба и суде над изменниками родины.

Вполне понятно, что цели романиста в этом конкретном случае были значительно сложнее, чем простое воспроизведение происшедшей в Краснодоне казни двух полицаев, прислужников оккупантов.

Создавая образ Фомина, Фадеев не знал истории изменника родины В. Подтынного, служившего в краснодонской полиции и разоблаченного лишь в 1959 году. В данном случае художественный вымысел оказался схожим с подлинной, страшной правдой жизни.

Многие образы романа А. Фадеев называет вымышленными, собирательными, подчеркивая, однако, что во всех случаях материал, из которого он лепил эти образы, « почерпнут из живых фактов жизни »: это Матвей Шульга, Фомин, боец Каюткин, генерал по прозвищу « Колобок », шахтер Кондратович и другие.

Например, создавая образ Шульги, А. Фадеев художественно синтезировал рассказанные ему подпольщиками Ворошиловграда случаи, схожие с историей Шульги. « Фигура Шульги, - отмечал А. Фадеев, - собирательная, в соответствии с замыслом романа, содержащего в себе и критику ». В процессе работы над романом этот замысел углубляется сопоставлением характеров и поведения Шульги и Лютикова. Намечая  сцену беседы Проценко с Лютиковым и Шульгой, писатель заканчивает ее такой пометкой: « Далее два пути: путь Лютикова и путь Шульги ». интересно, что основные авторские концепции характеров, событий, сложившиеся еще в период создания первой редакции романа, сохранились в своем основном содержании в окончательном тексте второй редакции. Такова, например, концепция характеров Матвея Шульги и Евгения Стаховича.

В романе не упоминается Виктор Третьякевич. Не упоминается и Г. Почепцов, который, как было известно Фадееву, выдал полиции « Молодую гвардию » сразу после ареста Мошкова, Третьякевича и Земнухова. 29 августа 1943 года « Ворошиловградская правда » поместила сообщение суде над изменниками родины Кулешовым, Громовым и Почепцовым.

Как рассказывал А. Фадеев своим читателям, он знакомился с материалами допроса Кулешова и его сообщников. В изданных в 1943-1944 годах документах и материалах о « Молодой гвардии » почти ничего не говорилось о Третьякевиче, а позднее имя его совсем не упоминалось.

У читателей, современников и участников тех событий, могли возникнуть предположения о сходстве Стаховича – персонажа романа – с Третьякевичем. Но в работе над образом Стаховича А. Фадеев, как во многих других случаях, мог опираться на « схожие истории », которые давали толчок авторской мысли. Этот образ, по замыслу А. Фадеева, отражал критику определенных явлений довоенной действительности.

А. Фадеева привлекала возможность разоблачения индивидуализма, в котором он видел истоки эгоизма, малодушия, нравственной слабости. Эта проблема занимала А. Фадеева еще в пору написания « Разгрома », где Мельчик последовательно и сурово разоблачается автором, как мелкобуржуазный индивидуалист, для которого участие в гражданской войне – лишь повод самоутверждения своей исключительной, как Мельчику представляется, личности.

Индивидуализм свойственен и Стаховичу, который во многом является жертвой ложных представлений о своей исключительной роли в событиях. Вот почему врагам удалось подавить его волю и сыграть на его слабости, которая привела к предательству.

В конце романа автор описывает страшные моменты казни молодогвардейцев. И несмотря на весь ужас происходящего автору удается подчеркивать с каким достоинством принимали страшную смерть герои: Лютиков и Кошевой, народные вожаки – старый и молодой, перед фельдкомендантом Клером который « поверг их новым страшным испытаниям, но можно сказать, что они уже ничего не чувствовали: дух их парил беспредельно высоко, как только может парить великий творческий дух человека ». Когда Любу вывели на расстрел, она запела одну из самых своих любимых песен: « На широких московских просторах…». Ротенфюрер СС, ведший ее на расстрел, хотел поставить ее на колени и выстрелить в затылок, но Люба не стала на колени и приняла пулю в лицо.

Остальных молодогвардейцев, выводя небольшими партиями, сбросили в шурф шахты №5 по одному. И каждый, кто мог, успевал сказать те несколько слов, какие он хотел оставить миру.

Опасаясь, что не все погибли, немцы спустили на них две вагонетки. Но стон из шахты слышен был еще на протяжении нескольких суток.

* * *

Роман был написан за год и девять месяцев. Книга вызвала небывало широкий отклик читателей всего мира. В 1946 году « Молодой гвардии » была присуждена Государственная премия первой степени.

После выхода в свет второй редакции романа ( 1951 ) писатель продолжал работу над текстом произведения. В одном из писем 1953 года А. Фадеев сообщал, что он « беспрерывно в течении уже десяти лет работал над стилем своего произведения…и добился наконец канонического текста…»

« Молодая гвардия » А. Фадеева со времени выхода в свет второй редакции выдержала более 150 изданий. Интерес к замечательной книге растет. Для многих поколений читателей роман А. Фадеева остается художественным документом целой эпохи, а его герои всегда будут примером « необыкновенной духовной цельности и моральной чистоты ».

А. Фадеев был писателем величайшей целеустремленности, сосредоточенности на утверждении людей героического дела, подвига, в которых проявились все нравственные силы и возможности человека. Он был певцом « новых чувств », нового человека, формирующегося в драматических обстоятельствах грандиозных событий мировой истории.

Таким он был и остается в нашей памяти, в истории советской литературы, в живом читательском восприятии.

БИБЛИОГРАФИЯ:

 

1.  А.  Фадеев,   РАЗГРОМ ,    МОЛОДАЯ    ГВАРДИЯ ,    Издательство   « Художественная литература » 1971.

2.  Л. Якименко, А. Фадеев и его романы 1971.

3.  В. Опухтина, А. Фадеев « Молодая гвардия » 1971.