Номинативные свойства мнгозначного глагола to carry

Номинативные свойства мнгозначного глагола to carry

1. Некоторые проблемы изучения семантики

многозначных слов

1.1 Проблема определения лексического значения слова

Определение лексического значения слова -  большая лингвистическая проблема. Существует множество определений лексического значения слова, но все они неполны, так как всегда тот или иной аспект упускается из виду, и любое определение значения слова, неполно хотя бы потому, что слово определяется словами, то есть, фактически, само через себя, и неточности неизбежны.

 Общежитейское понимание значения состоит в том, что "Значение - то, чем данный объект является для людей, находящихся в процессе житейской, эстетической, научной, производственной, общественно-политической и другой деятельности". (Кондаков, 1971: 162) В логической семантике под значением понимается "объект, сопоставляемый при интерпретации некоторого естественного или искусственного языка любому его выражению, выступающему в качестве имени. Таким объектом может быть как вещь, так и мысль о вещи..." (Кондаков, 1971: 162) Самое общее и самое краткое определение сущности языкового значения формулируется как "концепт, связанный знаком". (Никитин, 1973: 70) Однако помимо лексического значения слово обладает и грамматическим значением, и в противоположность ему лексическое значение есть "вещественное значение, отличающее слова друг от друга и придающее им их индивидуальные лексические свойства". (Ахманова, 1957: 216) У. Л. Чейф понимает значение,. исходя из так называемой концептуальной теории. Эта теория утверждает, что "идеи или понятия являются реальными сущностями в сознании людей, и что посредством языка они обозначаются звуками, так что могут быть переданы из сознания одного индивидуума в сознание другого". (Чейф, 1975: 91) О. Н. Селиверстова полагает, что "значение слова отождествляется с той знаковой информацией, которую получает человек владеющий этим языком, при восприятии означающего слова, представленного в звуковой или графической цепочке, а также при мысленной речи в их психическом корреляте". (Селиверстова, 1975: 6) Лексическое значение может определяться и как "известное отображение предмета, явления или отношения в сознании, входящее в структуру слова в качестве так называемой внутренней его стороны, по отношению к которой звучание слова выступает как оболочка, необходимая не только для выражения значения,  и для сообщения его другим людям, но и для самого его возникновения, формирования, существования и развития." (Смирницкий, 1955: 89)

1.2 Системная организация лексики и семантическая структура слова

Как видно из предыдущего раздела, определения лексического значения слова многообразны, и последние из приведенных выше определений содержит словосочетание "структура слова", то есть, признается тот факт, что слово обладает структурой, и этот факт признается большинством исследователей. Признавая структурность значения, мы получаем возможность анализировать его, раскладывая на компоненты значения (семы). На этом  основан семантический анализ слов. Пример: в слове кобыла можно выделить, по меньшей мере, две семы: самка и лошадь - сему пола и сему принадлежности к определенному виду животных. Семы- компоненты значения слова - относятся к плану содержания слова, и они - результат отражения в сознании говорящего свойств обозначаемого объекта. Семы имеют двустороннюю природу:

1)     отражают особенности объектов внеязыковой действительности.

2)     имеют языковое выражение.

Стоит обратить внимание на то, что одна и та же мысль может быть выражена по-разному:

Петр – отец Ивана, Иван – сын Петра.

Если же человек затрудняется выразить одну и ту же мысль по-разному, то это говорит либо о не понимании мысли, либо о плохом владении языком. Исходя из этого, Ю. Д. Апресян предполагает существование не видного явно "семантического языка", на котором мысль записывается в психике человека. Его "словами" по предположению, являются некоторые  элементарные семантические признаки, семантические компоненты или множители типа  множество, точка, часть, целое, переставать, начинать, каузировать и т. п.) Их комбинации дают значения слов естественного языка. Например, давать - каузировать кого-то иметь, приобретать- начинать иметь, утрачивать- переставать иметь, сохранять- не переставать иметь и т. п.

Значение слова - не просто совокупность множителей, а их определенная последовательность или последовательности. Например, каузировать кого-то переставать иметь- лишать. Переставать каузировать кого-то иметь- переставать давать.

О структурном характере слова свидетельствует и то, что оно обладает двумя значениями - лексическим и грамматическим, планом содержания (тем, что находится на уровне мышления, уровне действительности) и планом выражения (тем, что находится на уровне языковых форм).

Структурно не только слово, но и лексика в целом тоже представляет собой систему. Об этом говорит возможность деления лексики на лексико-семантические поля, группы, выделения микросистем (например, термины родства). Лексико-семантическое поле обладает ядром и  периферией. Чем больше у слова дифференциальных компонентов значения, по отношению к центральному слову, тем дальше оно от ядра и ближе к периферии. Обоснованность деления лексики на лексико-семантические поля, группы и микросистемы доказывают психологические эксперименты, связанные с ассоциативным мышлением: называя ассоциации с тем или иным словом или понятием, люди формируют лексико-семантические поля, даже не осознавая этого.

1.3 Некоторые проблемы полисемии (многозначности)

Говоря о лексике как системе и слове как структурном объекте, нельзя не  упомянуть о таком явлении как полисемия (многозначность). Многозначность имеет место, когда содержание выраженное конкретным звучанием или написанием, отличается от другого содержания с тем же звучанием или написанием. Такую трактовку предлагает Ф. А. Литвин. На наш взгляд, она не совсем точна, так как не отражает разницы между полисемией и омонимией. Данное определение подходит как для одного, так и для другого явления. Следует отличать многозначные слова от слов-омонимов, отличать ЛСВ одного и того же слова от разных лексем. Большинство исследователей считает, что если между двумя значениями, облаченными в одну и ту же звуковую форму, сохраняется логическая связь - мы имеем дело с вариантами значений одного и того же слова (Пример: нос человека, нос корабля). Если же эта связь утеряна, или можно утверждать, что ее  не было никогда (Например, в случае заимствования: бак- сосуд и бак- задняя часть судна)- мы имеем дело с омонимами. Показателем омонимичности могут служить особенности словообразования. Например, слово кулак в значении сжатые пальцы имеет прилагательное кулачный, а в значении зажиточный крестьянин - прилагательное кулацкий.

А. А. Уфимцева рассматривает многозначность как способность слова варьировать свое лексическое значение. (Уфимцева, 1986: 25) Многозначность как языковое явление тесно связана с вторичной номинацией. "Вторичная лексическая номинация - это использование уже имеющихся в языке номинативных средств в новой для них функции наречения". (Телия В. Н., 1977: 129) Она может иметь языковой и речевой характер. В первом случае мы имеем дело с вторичной номинацией принятой языком. Во втором случае имеется в виду окказиональная номинация. При этом существенной разницы между двумя типами нет. В языке закрепляются наиболее логичные варианты, восполняющие недостаток номинативных средств.

В сфере вторичной номинации существуют два принципиально различных способа отображения действительности и отнесения смыслового (понятийно-языкового) содержания наименований к обозначаемым объектам:

1)                                 Непрямое отображение внеязыкового объекта, опосредуемое "предшествующим" значением слова, те или иные признаки которого играют роль внутренней формы, переходя в новое смысловое содержание.

2)                                 В создании новой лексической номинации участвуют более одной "предыдущей" языковой номинации, и все они оказывают влияние на новую языковую номинацию.

Обогащение знания о мире удобно и естественно фиксировать с помощью уже известных образцов, закрепленных в лексических значениях. Чем больше общих черт у существующего значения слова и у познаваемого объекта, тем выше шанс избрания этого слова для обозначения этого объекта.

  Существуют различные подходы к изучению многозначности. А. А. Потебня первым в отечественной лингвистике сформулировал понятие семантической структуры слова, разграничив субъективное и объективное в его лексической семантике, выделив дальнейшее и ближайшее его значения. Под ближайшим значением слова следует понимать его прямое номинативное значение. Под дальнейшим значением имеется в виду энциклопедическое знание индивидом обозначаемого предмета или понятия о нем: "Ближайшее значение слова народно, между тем дальнейшее у каждого свое по качеству и количеству элементов, - лично". ( Потебня, 1958: 20)

С распространением системного подхода к языку явление полисемии начинает изучаться в новых аспектах:

1)                                 Определение семантической структуры слова, разграничение в лексическом содержании слова, различных по степени выделимости и средствам их языковой экспликации, типов лексических значений (прямые, переносные, основные, производные, свободные, структурно-ограниченные и прочие значения).

2)                                 Анализ лексического значения слова по конфигурации его семного состава, усилившийся с распространением компонентного описания семантики слова.

 Изучение явлений полисемии с целью выявления причинно-следственных отношений между значением полисемантичных слов их сочетаемостью поставило исследователей перед решением важного вопроса - определяет ли значение слова сочетаемость последнего или, наоборот, значение слова определяется его сочетаемостью с другими словами. Представленные выше два аспекта изучения явления полисемии выделяются Уфимцевой А. А. (Уфимцева, 1986: 27-28)

1.4 Контекст и другие факторы, влияющие на значение слова

Изучение явления полисемии выдвинуло на повестку семасиологических исследований разработку понятия контекст, связанного с многочисленными попытками формализовать семантику.

Основные положения контекстуального подхода к полисемии, определение средств и условий смыслового разграничения многозначных слов в отечественной науке могут быть возведены к работам М. М. Покровского, А. А. Потебни, В. В. Виноградова, А. И. Смирницкого, О. С. Ахмановой и других.

Разрабатывая понятие границ (порогов) лексико-фразеологического (Виноградов), лексико-семантического (Смирницкий), семантического (Ахманова) варьирования слова, исследуя условия существования свободных и фразеологически связанных словосочетаний (Амосова), эти исследователи сформулировали понятия системного и речевого, переменного и постоянного, лингвистического и экстралингвистического типов контекстов. Так как в данной работе мы подходим к анализу лексики от ситуации (ономасиологический подход), нас больше интересует понятие экстралингвистического контекста, который также часто называют контекстом ситуации, обстановкой речи, контекстом речи, речевой ситуацией.

 Большое значение контексту и его влиянию на полисемию придавал Ф. А. Литвин. Типовой контекст должен состоять из слов из определенной области действительности, чтобы происходило выделение того или иного ЛСВ, того или иного многозначного слова. Типовой контекст может быть задан спецификой словаря (например, слово foot в ботаническом словаре может определяться как part by which petal is attached). Он может быть задан и во фразе и в словосочетании (например, слово black в значении forbidden practices употребляется только в сочетании со словом magic). Фраза her brother is an ass допускает значение stupid, а не animal.

Ограничения, которые накладываются на многозначное слово контекстом, Литвин называет референционными. Адресант должен предоставить достаточное количество информации для правильного понимания слова адресатом, то есть правильно наложить референционные ограничения. Референционным ограничителем может выступать и контекст ситуации, о котором говорилось выше. Например, фраза дай мне это - в зависимости от ситуации местоимение это может быть заменено разными словами. I can't leave things till then- what things? - недостаток информации требует уточняющего вопроса. Или другие примеры:

В комнате много окон и, трудно расставить мебель. (окно- проем в стене)

Сядь у окна, тебе будет светлее. (допуск света)

Отдельно Ф. А. Литвин рассматривает метафорическое употребление слова. При употреблении слова метафорически, его некоторые семантические элементы отпадают, но совершенно нового набора не появляется. Если же метафора становится устойчивой, происходит изменение семантической структуры слова. Так же Ф. А. Литвин подчеркивает, что объяснение значения слова на основе словарных данных условно. Все, что отражено в словарях, это не фиксация, а лишь модель семантической структуры слова. Слово, являясь элементом речи, может приобретать дополнительные семы, которых нет у слова отдельно.

 Информация, получаемая адресатом с помощью слова как элемента речевого высказывания, обусловлена:

1)                                 языковым потенциалом слова

2)                                 контекстом

3)                                 особенностями субъективного восприятия слова участниками высказывания. ( Например, если человек употребляет в повседневной речи просторечные слова, и это не есть так называемое "языковое кокетство", то, скорее всего, он не замечает просторечности этих слов).

1.5 Некоторые проблемы изучения глагольной семантики

Примечательно, что на данной стадии развития науки о семантике актуально исследование на материале одного языка взаимоотношений между семантической структурой предложения, его формальной моделью и лексическим наполнением. Как было сказано выше, в данном исследовании мы отталкиваемся от ситуации, экстралингвистического контекста, а именно предложение является той основой, тем микроконтекстом, на который мы опираемся, описывая ту или иную ситуацию. Слово и предложение изучаются в единстве соответственно способу их существования в объективной действительности, Такое исследование позволяет поставить вопрос о семантических основаниях формальных синтаксических моделей и о роли глагольного предиката в формальной модели, в синтаксической и семантической организации предложения.

Структурно-семантический анализ представляет собой исследование лексико-синтаксических связей (в нашем случае, глагол - синтаксическая структура) и отношения формы и содержания в синтаксисе (одна семантическая структура - разные синтаксические структуры).

Уже Мещанинов И. И. определяет синтаксис как учение "о слове в предложении и о предложении в целом". Это противопоставляет его лексикологии как "учению о слове в отдельности и о словосочетаниях лексического порядка". (Мещанинов, 1940: 37)

Выше мы говорили о том, что возможны несколько типов контекстов. В чем же основное отличие лингвистического контекста, от контекста экстралингвистического? Возьмем, например, предложение Рабочие строят дом. Принимая во внимание лингвистический контекст, мы можем сказать, что данное предложение несет следующую информацию: ряд индивидов, обозначаемых существительным рабочие, выполняют ряд действий, обозначаемых глаголом строить, и эти действия направлены на создание объекта, обозначаемого существительным дом. Ситуация же, обозначаемая этим предложением, гораздо сложнее. Помимо того, что рабочие выполняют различные действия, обобщаемые глаголом строить, в этой же ситуации идет дождь, работают краны, снуют машины.… То есть, предложение не способно передать сложность единичной ситуации, а может лишь указать опорные точки. При этом говорящий может по-разному представлять в сознании один и тот же факт объективной действительности, в зависимости от понимания сущности события и других экстралингвистических причин. Тождество реальной, экстралингвистической ситуации не может быть, поэтому, критерием тождества синтаксических значений и, тем более, предметом изучения лингвистики. Она исследует способ представления и осмысления языком связей реальной действительности, характер и соотношение семантико-реляционных признаков, образующих его синтаксические понятия.

Н. Ю. Шведова синтаксической структурой предложения считает "представленное в абстрагированном виде соотношение сочетавшихся в предложении смысловых отрезков, отраженное в его формальной и словесной организации и обобщенно представляющее его информативное содержание" (Шведова, 1975: 126)

Современные лингвисты понимают предложение как многоуровневую единицу, выделяя собственно информативный конституент предложения, в котором осуществляется обозначение "положения дел", и который теоретически отделен в той или иной степени от модально-временной и функционально-коммуникативной организации предложения. Л. М. Ковалева называет его пропозитивным конституентом предложения. (Ковалева, 1987:9) Пропозитивный конституент предложения актуализируется при взаимодействии с модальным компонентом и в союзе с ним образует предложение. Модальный компонент включает в себя такие характеристики высказывания как отрицание, время, наклонение, вид. Термин семантическая структура предложения Ковалева относит только к структуре его пропозитивного конституента. Принятая в лингвистике репрезентация семантической структуры предложения в виде набора семантических актантов типа  Агенс, Действие, Объект не может относится к семантической структуре конкретного предложения, так как в конкретном предложении не бывает Агенса вообще, Объекта вообще, они бывают определенные, неопределенные, обобщенные, неактивные и т. п. Например: 

1)                                 Ивана ударили кирпичом

2)                                 Ивана ударило кирпичом

3)                                 Иван ударил себя кирпичом

4)                                 Иван ударился о кирпич

5)                                 Петр ударил Ивана кирпичом

Этим пяти предложениям соответствуют пять разных семантических структур, так как только в 5 и 3 Агенс определенный, только в 2 действие одушевленного Агенса исключено. В 1 – Агенс неопределенный. В 4 статус актанта Иван установить трудно. Но формула Агенс, Действие, Объект относится ко всем 5 предложениям, но она не выражает полностью структуру 5 предложения с определенным Агенсом и определенным Объектом.

Эта схема описывает валентностно-актантную схему предложения, организуемую его глагольным предикатом. Валентностно-актантная схема является макетом предложения, она является обязательным  содержательным инвариантом всех семантических структур, всех конструкций с данным предикатом, но оба актанта могут быть наделены разными признаками в зависимости от модели предложения. Формула лежит в основе семантической структуры предложения, но не равна ей. В семантической структуре конкретного предложения должны присутствовать семантические признаки его актантов. Например: Соседа убили – неопределенный Агенс, Действие, определенный Объект.

Очевидно, что в реальной действительности предметы опознаются не так, как действия или процессы, а последние не так, как свойства или качества предметов. Каждый из этих классов объектов имеет свои собственные единицы измерения и свои особые формы функционирования. Естественно, что слова, отражающие эти классы объектов, обладают своими собственными признаками. Глагол, обращенный прежде всего к формам существования материи, к движению во времени и пространстве, формирует, исходя из этих особенностей, значения, отличные от предметных. Называя действия и состояния, глаголы характеризуются такими значениями, которые отражают характер действия, особенности протекания обозначаемого процесса, способ его осуществления и конечный результат. Глаголы мыслятся во времени или в других проявлениях их осуществления. Так, если у глагола не развиты  грамматические категории времени (как, например, в языке хопи), они компенсируются какими-либо другими различиями (например, видовыми). А. В. Бондаренко относит такие характеристики к категориям "преимущественно отражательного типа; в их содержании преобладает отражение связей и отношений объективной действительности." (Бондаренко, 1975:75) Семантика глаголов, а, следовательно, и круг наименований связанных с глаголом, представляют большие трудности при их описании. Причин этому несколько. С одной стороны, глагол обладает большим номинативным потенциалом. С другой стороны, не-предметность глагола и его обращенность к констатации отношений между предметами требует анализа этих отношений. Наконец, глагол выражает отношения между предметами и, тем самым, его анализ возвращает нас к миру предметов. Многие действия и состояния мыслятся не абсолютно, не при полном отвлечении от тех объектов, в которых они наблюдаются, но, напротив, применительно к тем объектам, с которыми эти действия происходят.

 Целый ряд лингвистов считают, что семантика глагола должна изучаться с позиций валентности. Очень важно при анализе глагола обращать внимание на такую его характеристику как валентность (сочетаемость).  Понятие валентности должно обосновывать принципиальную возможность для глагольного предиката "требовать" постановки рядом с собой субъектно-предикативных членов, а также придаточных предложений, давно уже признанных некоторыми исследователями обязательными компонентами. (Иванчикова, 1965; Белошапкова, 1967; Йофик, 1968; Апресян, 1974) В этой связи М. Д. Арутюнова говорит о "закономерности соединения смыслов, входящих в состав пропозиции". (Арутюнова, 1976: 111) Она говорит о том, что "семантическое согласование глагола и его актантов основываются на различении материального и идеального, физического и духовного планов" (Арутюнова, 1976: 147) Например, глаголы физического действия семантически согласуются с предметным Объектом и личностным Субъектом. Если правила семантического согласования не соблюдаются происходит или сдвиг смысла лексических единиц:

His face killed my joy.

Или предложение менее эксплицитно, чтобы его правильно интерпретировать:

John heard Bill = John heard Bill sing/speak/ breath, etc.

Содержательная валентность глагольного предиката в предложении есть его способность открывать в предложении позиции для семантически согласующихся с ним единиц, независимо от формы выражения. (Ковалева, 1987: 13) Например, возвратная конструкция характеризуется  отнесением двух семантических актантов к одному референту. Однако идентичность возвратного элемента подлежащему относительна:

John buttoned himself = John buttoned his clothes.

Он потратился = Он потратил деньги.

В других конструкциях каждому актанту соответствует свой референт. Если в конструкции одна из семантических валентностей не реализована, это дает возможность по-разному располагать актантов и менять глагольную форму:

1)                                 The hunter killed

2)                                 The beast was killed

3)                                 The beast kills easily

Во всех трех случаях есть информация о субъекте и объекте действия, но в первом случае мы имеем неопределенный Объект, во втором случае - неопределенный Субъект, В третьем - обобщенный Объект. Существуют глаголы, валентность которых чрезвычайно ограничена. Например, зажмурить можно только глаза, завилять – хвостом или задом, мяукает обычно только кошка и т. п. О подобных глаголах Н. Д. Арутюнова говорит, что они "обозначают признак, выделимый только в определенном классе объектов." (Арутюнова, 1976: 89) У других глаголов, напротив, сочетаемость гораздо выше (например, рассматриваемый ниже глагол to carry – нести). Такое разнообразие валентностных и других характеристик глагола создает определенные трудности при анализе его номинативной функции.

 В современной лингвистике принято положение, согласно которому глагол в системе языка играет центральную роль и, соответственно, существительное зависит от глагола. По отношению к синтаксическому уровню языка это справедливо, но в сфере номинации глагол явно уступает существительному. Доказательством этого факта является и то обстоятельство, что, анализируя семантику глагола, мы неминуемо выходим за пределы самого глагола. При исследовании смысловой структуры глагольных лексем мы неминуемо обращаемся к анализу сочетающихся с ними предметных имен и к анализу отношений между действием и его субъектом, объектом, или субъектом и объектом  одновременно. Отсюда, описание семантики глагола можно считать описанием моделей его управления. Недаром концепция Филлмора сводится к определению участников ситуации, называемой глаголом. У. Л. Чейф обосновывает центральное положение глагола в системе языка тем, что “создание правильной семантической структуры, мыслимой как структура предложения, начинается с выбора главного семантического ее компонента – глагола или, точнее предиката.” (Чейф,1975: 397) Выбор глагола, якобы, предшествует порождению предложения, определяет весь этот процесс и обусловливает “введение (обычно) одного или более сопутствующих ему существительных, каждое из которых является носителем одного из ограниченных количественно возможных отношений с глаголом.” (Чейф, 1975: 397-398) То есть, как только мы нашли необходимый предикат, он диктует "приемлемые" для себя аргументы, которые должны заполнить соответствующие "места" согласуясь с семантикой данного глагола. Но такой процесс порождения речи представляется нам мало вероятным. Естественно предположить, что смысловая организация предложения начинается с выбора предмета речи. Различные речевые акты имеют различные цели. Признавая этот факт, мы должны отметить, что, вероятно, смысловая организация предложения начинается с того его элемента, который очерчивает цель высказывания, а эта цель может состоять не только в обозначении действия, состояния, или процесса, но и чего угодно другого, например, признака. Таким, образом, в главенстве глагола над другими частями речи на семантическом уровне можно усомниться.

Практика показывает, что чем больше у глагола валентностей, тем сложнее смысловая структура высказывания, в которое он входит. Например, одновалентные глаголы спать и расти в предложениях трава растет и собака спит. Предикат сопровождается одним субъектом и сущность описываемого события предельно ясна. Номинативные функции субъекта и предиката распределяются в равной мере. Уже при двух валентном предикате (например, я написал книгу (а не поэму, записку, письмо и т. п.)) сущность события выражена не только глаголом субъектом, но и объектом, который чрезвычайно важен для описания события.

Глагол, как и всякая другая часть речи, имеет двойственную природу. С одной стороны, он имеет целью называть элементы экстралингвистической действительности (процессы, действия, состояния). С другой стороны, так как глагол описывает лишь определенные элементы действительности, он способен выполнять определенные синтаксические функции, и каждая новая номинация процессов, действий, или состояний приобретает возможность изменяться по парадигме глагола. В этом и состоит двойственность природы глагола как лингвистической и экстралингвистической сущности.

Выше мы рассматривали примеры анализа глагольного предиката с использованием понятий Субъект и Объект. Подобный анализ Л. М. Ковалева называет анализом в терминах семантических актантов.

Здесь уместно упомянуть о теории семантических падежей Ч. Филлмора, так как в данной работе анализ в терминах семантических актантов проводится на основе семантических падежей Филлмора, то есть термин актантный в данном случае идентичен по смыслу термину падежный.

1.6 Сущность ономасиологического подхода к анализу лексем

Как было сказано выше, в данной работе мы придерживаемся ономасиологического подхода к анализу лексемы, то есть нас интересуют ее номинативные возможности, способность обозначать те или иные объекты или явления действительности. Известно, что со времен Аристотеля мало кто занимался специально изучением вопроса о том, что именуют отдельные части речи, к обозначению каких объектов действительности они обращены и к каким элементам действительности относится та или иная часть речи. Но слова "отражают" реальность, и от этого вопроса современная лингвистика уйти не может. "Изучение тех или иных языковых явлений в ономасиологическом плане означает, что в центре внимания находится вопрос о том, как связаны эти явления с обозначением окружающей нас действительности, с выбором и созданием названий для отдельных ее фрагментов. Ономасиологический подход означает также изучение номинативных функций самих анализируемых единиц, т. е. их непосредственной роли в процессах номинации." (Кубрякова, 1978: 5) Но номинация - сложный процесс. Она представляет собой наречение предметов и ситуаций при помощи языковых средств, закрепляемое в определенной звуковой или графической форме. Называние какого-либо предмета и указание на него нередко сочетаются в реальной жизни. Так учат говорить ребенка, так обучают на начальном этапе иностранному языку. Поэтому, даже самый простой коммуникационный акт предполагает номинацию. Она - связь реального (экстралингвистического) мира с миром языковым. Например, английское a table, немецкое ein Tisch и русское стол "отсылают" нас к одному и тому же объекту действительности. И.С. Торопцев пишет, что "ономасиология, или наука об именах складывалась прежде всего как наука о природе названий с их онтологической сущности (ср. античные теории именования и общее для них положение об "орудийности" имен).Сферой ономасиологии являлись главным образом имена предметов, а также имена собственные. С течением времени в понимание ономасиологии  произошли существенные перемены и, соответственно, область ономасиологических исследований постепенно значительно расширилась. Стали рассматривать более широкий круг проблем; одновременно с анализом результатов номинации обратились к исследованию процессов номинации, рождения имени. Стали изучать возникновение имен в живой речи. Объектом ономасиологии продолжает считаться процесс возникновения лексической единицы, который представляет собой материализацию, закрепление в звуковой оболочке идеального содержания, типичного для идеального содержания лексических единиц." (Торопцев,1970: 3) Если ономасиологию понимать так, то она уже не может отождествляться с семантикой, так как ономасиология изучает процесс номинации, а семасиология изучает семантическую структуру готовых лексических единиц. Следует оговориться, что в данной работе мы  комбинируем элементы семантического и ономасиологического анализа лексем.

Ономасиология рассматривает и элементы больше слова, так как язык обозначает не только отдельные предметы, явления или свойства, но и связи между ними (словосочетание, предложение, высказывание). Уже И. И. Мещанинов указывал, что "процесс наименования был одновременно процессом создания предложений." (Мещанинов, 1945: 200)

Воспринимая мир, человек видит разноплановость его элементов. Следовательно, он дает разные имена разным элементам и сходные имена сходным элементам. В современных сложившихся языках каждая новая номинация предполагает нахождение места обозначаемого в принятой классификации – отнесение к классу лиц, предметов, действий, состояний, процессов и т. п. Исходя из этого, обозначающее приобретает признаки той или иной части речи. "Номинативные функции отдельных частей речи проявляются, следовательно, прежде всего в том, что они формируют новые названия по своему образу и подобию." (Кубрякова, 1978: 21)

Итак, на основании выше изложенного можно утверждать, что перед исследователями стоит огромное множество проблем, связанных с лексико-семантическим анализом лексем. Можно предположить, что большинство данных проблем и вопросов не имеет однозначного решения, и исследователи имеют пред собой материал, работа над которым может послужить основой для бесконечного множества гипотез и определений.